Александр Григорьевич поднимает сложные вопросы, так как феномен Алисы интересный и в чем-то уникальный, Алиса тут лишь песчинка в соляном растворе, вокруг которой формируется кристалл. Верно, есть разные формы зрелости: интеллектуальная, социальная (умение ориентироваться в субкультуре сверстников), индивидуально-психологическая (осознание принципиальной ограниченности своих способностей и возможностей), личностная (способность жертвовать своими интересами ради блага других, например, простить обиду, если имеешь возможность безнаказанно отомстить обидчику), сексуальная, гендерная (не то же самое, что сексуальная), эмоциональная и другие. И все эти виды индивидуальной зрелости встроены в ожидания и возможности социума и культуры, системы воспитания и образования, принятых в данный момент теорий взросления. В норме эти виды зрелости находятся в гармоническом соответствии, как отдельные части строительных лесов: удалишь одну — рухнет вся конструкция. Но иногда происходит естественное или искусственно спровоцированное опережение одного типа зрелости. В таком случае вся конструкция напрягается как внутри человека, так и снаружи, поскольку тут вовлечен социум (учителя, родители, власти, пресса …). Алиса — это вызов всей системе взросления, флуктуация, которая постепенно рассосется, но в данный момент вызывает споры и возбуждает эмоции.

У данного феномена два аспекта: 1) какие выводы надо сделать в плане адаптации системы образования к работе с такими феноменами ранней дисгармонии личностного и когнитивного развития и 2) что делать в данной конкретной ситуации с данным конкретным ребенком?

Что касается первого аспекта, то в тех нормативных документах о высшем образовании, с которыми я ознакомился, отсутствует критерий паспортного возраста для некоторых специальностей вузов, таких, где требуются не только знания, но и индивидуально-психологическая зрелость. На мой взгляд, не для всех, но для некоторых специальностей возрастной ценз необходим. Подростка в 14 лет можно научить хорошо стрелять из Калашникова, но его в армию не возьмут, так как это опасно для него и окружающих. Не возьмут подростка и на обучение таким профессиям, как водитель поезда метрополитена, пожарный и др. Наверное, 9-летний ребенок может получать высшее образование по математике, информатике и языкам, он может быть одарен в области искусства (вспоминаю выставку рисунков Нади Рушевой в ГМИИ), но для специальности психолога одних только книжных знаний, пусть и у очень мотивированного ребенка, недостаточно. Наверное, нельзя брать несовершеннолетнего ребенка и на специализацию врача, геолога, политолога, дипломата и некоторые другие, связанные с необходимостью личного экзистенциального опыта жизни и повышенного чувства ответственности за последствия своих действий. То, что Алису взяли, можно объяснить или наличием прорехи в нормативных документах, или наличием какого-то неизвестного публике лобби. Такое бывает.

Главная ответственность, конечно, лежит на системе образования, которая не подготовлена к таким флуктуациям. Как объяснить чиновникам и родителям, что для того, чтобы быть специалистом-психологом, недостаточно усвоить учебники и сдать экзамены, но необходим еще жизненный опыт, в том числе и негативный — опыт страдания, неудачных попыток, преодоления оппозиции и конкуренции, умение держать удар, бороться с несправедливостью, жить в состоянии борьбы мнений, самостоятельно выдерживать вызовы общества (например, при сдаче экзаменов) и т.п. Ничего этого у ребенка 9-ти лет еще нет или есть, но недостаточно. В настоящей системе образования предполагается, что человек, сдавший ЕГЭ и экзамены в вуз, автоматически соответствует критериям всех других сопутствующих видов зрелости, но в данном случае это не так. Даже у взрослых знания не обязательно сопровождаются личностной и психологической зрелостью, тем более у ребенка.

Я не считаю, что феномен Алисы может серьезно потрясти систему образования. Нужно отнестись к явлению как к флуктуации, не обобщать и не делать проекций, например, что все или большинство детей могут сделать то, что сделала Алиса, что надо кардинально менять систему, делать ставку на раннюю интеллектуальную зрелость и т.п. Надо окружить флуктуацию защитной оболочкой из разного рода исключений (например, что ребенок может сдавать экзамены в присутствии родителей, притом что родители обязуются не оспаривать оценки экзаменаторов, прикрепить к ней социального помощника из преподавателей). Это потребует напряжения и расходов, но этого требует любая флуктуация (вспомним обучение слепоглухонемых, у каждого из них был квалифицированный помощник и переводчик).

Тем не менее, трудности неизбежны. Критерии процедур предоставления образовательных услуг и проведения экзаменов у администрации факультета и родителей Алисы могут не совпадать, так как это вообще серая область в законодательстве и вузы определяют сами, как и что им преподавать и как принимать экзамены. Наконец, объектом обучения в вузе является несовершеннолетний, у которого другие права и уровень ответственности, чем у взрослых. Поэтому конфликтов будет много. Но в этом-то и состоит сложность и нестандартность ситуации, которая, к сожалению, уже возникла и ее надо разруливать, по возможности не травмируя ребенка.