Юдина: детей до семи лет не стоит заставлять учиться

Насколько хорошо освоил тот или иной предмет школьник, показывают экзамены и контрольные, но если ребенку меньше семи лет, сдать экзамен он вряд ли сможет. Об особенностях оценки качества в дошкольном образовании рассказала в интервью корреспонденту РИА Новости Ирине Зубковой заведующая лабораторией психологических проблем подготовки педагогов Московского городского психолого-педагогического университета, эксперт-консультант «Всемирного банка», член рабочей группы при Минообрнауки РФ по разработке госстандарта дошкольного образования Елена Юдина.

- Елена Георгиевна, новый закон «Об образовании» рассматривает воспитание в дошкольном учреждении как уровень образования. Значит, посещение детсада теперь обязательно?

— Вовсе нет. Последствия у признания «дошколки» образовательным уровнем совсем другие и связаны скорее с появлением в системе государственного образовательного стандарта. У нас пока что даже нет условий для того, чтобы каждый желающий мог отдать ребенка в садик. Но я, кстати, не думаю, что все дети непременно должны пройти через дошкольное учреждение. Есть родители, которые сами очень хорошо организуют образование для своего ребенка: водят в клубы, кружки и студии, занимаются самостоятельно. Ребенка это избавляет от массы «неприятностей»: подъема в семь утра, необходимости есть не всегда вкусную пищу, общаться с теми людьми, которых тебе назначили, а не с теми, которых ты можешь выбрать. Но это для тех, кто не работает или кому есть с кем оставить ребенка. Детский сад во всем мире традиционно выполняет еще и социальные функции — «камеры хранения» для детей.

- Каковы задачи дошкольного образования в России?

- Что новый закон изменил в требованиях к дошкольному образованию?

— Появился федеральный государственный стандарт. До сих пор к дошкольному образованию предъявлялись федеральные государственные требования. Отличие в том, что стандарты, помимо требований к структуре программы и условиям ее реализации, содержат и требования к результатам ее освоения.

- Шестилетки должны экзамены сдавать?

— Нет, конечно. Все понимают, что это абсурд. Поэтому для «дошколки» функции стандарта в законе ограничены: нельзя оценивать подготовку ребенка (к чему бы то ни было, даже к школе) и проводить аттестацию детей или педагогов. Значит, массовых проверок детей не должно быть, как бы они ни назывались: собеседование, экзамен, тестирование аттестация. Могут проводиться исследования – с согласия родителей и в рамках конкретных программ, но не контроль. Конечно, для чиновников контроль за детским садом по результатам детей очень удобен, но в дошкольном возрасте такие попытки бессмысленны, вызывают стресс у детей и педагогов и вдобавок являются чистой профанацией. Несколько лет назад в одном регионе мы наблюдали, как чиновники на основании бессмысленной процедуры раскрашивания детьми вагончиков пытались сделать вывод о качестве их образования, о личностных качествах, семейных проблемах – в зависимости от порядка выбранных детьми цветов.

- Так тоже нельзя? Это же распространенный психологический тест.

— Как психолог могу ответственно заявить: это непрофессионально и было бы смешно, если бы не было так грустно. Цветовые тесты штука тонкая и сложная при всей кажущейся простоте, работать с ними может далеко не каждый профессиональный психолог. Результаты любого прожективного теста многократно проверяются и корректируются и никогда не претендуют на абсолютную достоверность. А тут – ребенок поставил первым черный вагончик, значит, у него депрессия. Да нет там никакой депрессии! Столь «лобовое», грубое применение теста, да еще в отношении малышей – профанация. Тем более если по этим «результатам» делают выводы о профессионализме воспитателя и о работе детсада. Проблема как раз в том, что придумать квалифицированную и достоверную процедуру нормативного контроля за образовательными результатами в дошкольном возрасте вообще невозможно.

- Как же оценить, хорошо работают с детьми или не очень?

— Перед дошкольной организацией должны стоять определенные задачи, связанные с развитием детей, и должны быть созданы профессиональные условия для их решения. Именно эти условия должны быть предметом оценки, и тут как раз есть точный инструмент для определения, созданы они или нет. Но образовательная организация никогда не может полностью отвечать за то, достигнут ли результат, особенно если речь идет о дошкольниках. Среди психолого-педагогических условий одно из самых важных – действие воспитателя. Его как раз можно оценить, у нас существует и такой инструмент. Можно применять его с целью контроля, но гораздо важнее, что он может служить для профессионального саморазвития педагогов в процессе самоанализа детсада. Педагог смотрит на количество баллов, которые сам себе поставил, и видит, где у него хорошо, а где есть смысл что-то подправить.
Еще одна проблема: как отделить образование от «присмотра и ухода»? Если дети идут по лестнице и хором с воспитателем считают ступеньки – это обучение или присмотр? Даже если ребенка, извините, сажают на горшок – это не только уход, но и освоение культурных норм. То есть образование.

- Но занятия – это же чистое образование? Усадить детей, вручить пластилин, показать, как катать шарики и лепить снеговика…

— Да-да, а родители вечером любуются шеренгой одинаковых снеговиков. Это как раз не очень-то образование. А если ребенок не хотел лепить? Смысла в этом занятии для него нет никакого – он вовсе не усваивает понятий «форма» и «размер»: ему показали – он скопировал, а потом забыл. А к лепке у него возникнет отвращение. Ему ведь не объяснили, с какой это стати мы тут собрались с пластилином, кому и зачем нужны эти снеговики.

Даже в школе помимо фронтальных методов и классно-урочной системы есть другие технологии, например, проекты. В дошколке они работают еще лучше. Дети играют в магазин и вместе с воспитателем изготавливают «деньги». Они режут бумагу (мелкая моторика), пишут цифры, подсчитывают (математика), сколько стоит яблоко или пирожок, — и все это осмысленно: это нужно, чтобы купить. Продавец пишет записку сменщику, где что лежит, причем нужно написать разборчиво, чтобы тот смог прочесть. В другом углу рисуют, в третьем строят дом. Дети переходят из игры в игру. Отстающих нет, всем интересно, и дети реально учатся. Но это не занятие в классическом понимании. Это игра, которую в последнее время стали считать неважной, несерьезной, потерей времени.

- Потом ребенок пойдет на собеседование перед школой, и его спросят: «Огурец, помидор, троллейбус, морковь — что лишнее?» или «Посадили две елочки и пять берез — сколько деревьев?», а его в садике этому и не научили.

— Почему же, научили. Дети, прошедшие через проектное обучение, знают это лучше, чем те, кого учили фронтальным методом. Потому что они умеют применять арифметические и другие навыки и к березкам, и к яблокам, и к рублям, и к чему угодно, а те, что коллективно и организованно в специально отведенное время решали одни и те же задачи, могут про елочки с березками решить, а про груши и сливы – нет. А главное, при проектном методе не отбивают желание учиться. Ведь это же так скучно, когда все делают одно и то же.

- Но руководить сразу несколькими играми-проектами труднее, чем организованно раздать всем краски или счетные палочки?

— Проектный метод не сложнее «фронталки». Просто надо уметь это делать. Воспитатель должен планировать свои действия каждый раз заново, исходя из развития вот этого ребенка и этой группы детей. Вообще-то, педагогу это намного интереснее, чем делать из года в год одно и то же.

Детский сад в Советском Союзе был построен как маленькая школа. Такой подход хорош лишь для тех немногих детей, что изначально познавательно активны. Школа предполагает умение заставить себя что-то делать и согласие на то, чтобы тебя заставили. Детей же до семи лет нежелательно принуждать к обучению. Они непосредственны, познавать могут только то, что им действительно интересно. А интересно не может быть по расписанию.