Проблемы социальной интеграции молодежи в реалиях XXI века

Автор: Осипова О.С. 
Тип: тезисы конференции
Источник: Психологические проблемы современной российской семьи
Рубрика:  Подростки 
Ключевые слова:  социальная компетентность  социокультурные факторы   социальная помощь  социальная позиция 
Версия для печати

Феномен социальной интеграции имеет первостепенное значение в изучении трансформационных процессов в молодежной среде в период современных радикальных технологических, информационных и социальных изменений в России и мире в целом.
В эволюции содержания и методов социальной адаптации прослеживается корреляция с изменением социально-экономической структуры и форм общественной деятельности людей. Закономерно, что развитие культуры увеличивает объем передаваемых молодому поколению знаний и умений, дифференцируя и специализируя способы их передачи — от непосредственного практического включения детей в деятельность взрослых к систематическому обучению. В индустриальном обществе социальная интеграция приобретает государственный статус, четкую организацию и планирование [См.: Кон И.С. Социализация детей в изменяющемся мире // Ребенок и общество. — М., 1988. С. 133 — 148, 150, 152-162].

Общественные идеалы и нормативы влияют на процессы структурирования социальных институтов, действуя в аспектах задания функциональных проявлений формируемых типов, норм и организации личностных, трудовых, матримониальных и воспитательных взаимоотношений молодых людей. В тоже время современная эпоха насыщена крайним разнообразием социокультурных идеалов и соответствующих им детерминаций вариантов стилей жизни человека в обществе, соответственно, воздействие негативных факторов вызывает многие противоречивые и конфликтные психологические реакции людей.

В системе общественных отношений личность представлена в совокупности социально приобретенных человеческих качеств. В процессе жизни совершается формирование личности ребенка и социальная интеграция. Социальная адаптация осуществляется в семье, детских учреждениях, школе, трудовых и учебных коллективах, при этом происходит усвоение социальных норм, умений, стереотипов, установок, принятых в обществе форм поведения, общения, вариантов жизненного стиля. Одновременно не исключены и тенденции десоциализации, то есть процесс развития личности, связанный с отклоняющимся поведением, с участием в группах, ведущих антисоциальный образ жизни.

В контексте современных трансформаций вопросы воспитания детей в какой-то мере переосмысляются, и в качестве факторов их социальной адаптации полагаются не столь важными роли родителей, напротив все больше подчеркивается участие в процессах социальной интеграции замещающих и дополнительных воспитателей от приемных мачехи или отчима до социальных учреждений — детских яслей, садов и школ. Причем иногда на первое место выдвигаются проблемы образования и нормализации поведения ребенка, а не развития в нем уникальной сути его личности, что, как компенсация этого, все чаще обсуждается в экзистенциальном и гуманистическом направлениях педагогики, стремящихся вернуть ребенку право на своеобразие личного бытия.

Развитие общества направлено в сторону увеличения индивидуализации личности и требует достаточное разнообразие вариантов вписывания человека в социальные структуры. Полюсность оптимизации и дисгармонии общественных идеалов и нормативов задает функциональное формирование психики индивида. Конфликт идеалов и их несоответствие социально-экономической ситуации ведет к появлению деструктивных изменений психологического состояния личности.

Важно положение молодого человека в обществе, возможности и перспективы развития его способностей. Современные гуманистические тенденции направлены на признание человека наивысшей ценностью, повышение общего уровня жизни, создание условий для всестороннего, гармоничного развития личности, уважение к достоинству и правам граждан.

Однако всестороннее самосовершенствование личности все еще остается отдаленным идеалом. Воздействие внешнего мира, во многих случаях, не стимулирует, а подавляет развитие способностей молодежи, особенно в ситуациях, когда жизненная среда мало осмыслена, полезна и интересна.

Положение молодежи в социуме может быть описано через свойственные ей социальные статусы и роли. Статус определяет место индивида в социальной системе, его взаимоположение с другими людьми, а роль выражает функциональное назначение данного статуса или позиции, причем возможна несовместимость и даже конфликты между ожиданиями людей, занимающих различные статусные позиции. Ролевые напряжения отражают столь свойственные для молодежи факты несоответствия внутренних установок личности, готовности действовать определенным образом требованиям, предъявляемым социальным окружением к исполнению ролей. Для предотвращения ролевых конфликтов молодежи важен механизм объединения статусов и ролей, то есть временный отказ от какой-либо роли или их более эффективное исполнение, в частности, наборы статусов и ролей молодого человека в семье и на работе не перекрывают, а дополняют друг друга, их соединение предполагает отказ обладателя статуса от одной из ролей.

Общественная организация, в которую входят начинающие самостоятельную жизнь молодые люди, всегда стратифицирована и пронизана закономерной мобильностью. Члены социума, согласно П.Сорокину, не могут быть равны, хотя формы и пропорции расслоения различны [См.: Сорокин П.А. Социальная стратификация и мобильность / / Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. С. 297-424]. Основные формы стратификации, экономическая, политическая и профессиональная, тесно переплетены: представители высших экономических слоев одновременно относятся к ведущим политическим и профессиональным группам, а неимущие при минимуме гражданских прав находятся внизу профессиональной иерархии. Приоритетная профессиональная деятельность, привлекающая молодежь, всегда включает функции организации и контроля, интеллектуальные операции, привилегированна в межпрофессиональной структуре и иерархична внутрипрофессионально. Социальные слои закрыты не полностью и существует некоторая вертикальная экономическая, политическая и профессиональная мобильность людей, но ее интенсивность и всеобщность меняется во времени и обществах.

В индустриально-информационном обществе формируется высокая иерархичная пирамида рабочих вакансий, ее нижние слои вызывающе непрестижны и неуважаемы, социально мало вознаграждаемы в денежном эквиваленте, а высшие уровни недостаточно велики количественно и быстро насыщаемы. Причем развитие современных технологий, продлевающих рабочий стаж людей, позволяет постоянному контингенту продолжительное время занимать хорошие рабочие места, пресекая дополнительный приток значимого количества молодых работников в популярные сферы деятельности.

В социальной философии известны концепции, рассматривающие пути урегулирования сфер занятости и акцентирующие варианты молодежного трудоустройства. В работе «Будущее труда» [См.: Тоффлер А. Будущее труда // Новая технократическая волна на Западе. М., 1986. С. 250-275]. А. Тоффлер предложил анализ индустриального общества как третьей информационной волны в производственной деятельности. Промышленная вторая волна, начавшаяся в XVIII веке с возникновением фабрик, уже неэффективна. Распространение информационной волны предполагает, особенно для молодежи, новые профессии, требующие знания и творчества, подвижный график работы, отсутствие рутенизации.

По мнению А. Тоффлера, развитое общество должно предоставлять максимум разнообразных рабочих мест и форм организации труда, при этом проблема безработица предстает не количественной, а качественной, и соответственно необходимо — переосмыслить понятия «рабочее место» и «занятость», планировать переходные процессы, способствовать росту передовых отраслей, увеличить сервисную сеть, развивать образование и ввести гарантированный доход. Преувеличение значимости какой-либо сферы деятельности чрезмерно привлекает в нее людей, в том числе и внутренне не склонных к ней.

Возможность части населения индустриально развитых стран вообще не работать, возлагает на более способных, образованных и активных, частично молодежь, включенность в современные интенсивные информационно-технологические процессы, дающие экономическое благосостояние всего общества. Но суперпозиция тенденций депопуляции и одновременного уменьшения требуемой для развития и функционирования производства численности рабочих, обеспечивающих все население, включая нетрудоспособных, несбалансированна. И происходит вытеснение значительного числа сравнительно трудоспособных людей, в том числе молодежи и особенно женщин, из производства, порождая безработицу, для них А. Тоффлером и предполагается ввести минимальный гарантированный доход, оставив в сфере производства лишь наиболее продуктивных, преимущественно высокообразованных рабочих и служащих. Однако эта рациональная теоретическая концепция в практическом применении может стать дисгармоничной, так современные российские реалии показывают, что уменьшение численности работающего населения и увеличения числа пенсионеров при данном уровне развития производства еще не позволяют получить достаточное количество финансовых ресурсов для социальных программ.

Социальная интеграция молодежи в социально-экономических условиях индустриального и информационного развития человеческой цивилизации XXI века оказывает заметное влияние на демографическую тенденцию и планирование брачно-семейных отношений. Создается значительная невостребованность молодых людей, престижные вакансии заняты и нет потребности в численном пополнении населения, поэтому рождаемость падает как запрограммированная функция общественного устройства индустриального общества. Происходит не просто понижение воспроизводства населения до заданной природной оптимальностью способности к удовлетворению потребностей человечества, но достаточно резкое и заметное падение рождаемости, когда людей становится меньше, чем в предыдущие, даже недавние, исторические эпохи, что выражается в превышении смертности над рождаемостью и отрицательных показателях демографического баланса. Данная зависимость ярко проявляется в неравномерности демографической ситуации в разных странах и регионах мира.

Современный мир усиленно информатизируется, происходит разделение по сферам знания, и далеко не все члены общества оказываются востребованы в формируемой пирамиде новых рабочих вакансий. Невостребованность социумом молодежи наиболее четко выражена в молодежной безработице и сложностях получения желаемого рабочего места, типа и учреждения образования, что часто воспрепятствовано вступительными конкурсами или более высокой оплатой в университетах, чем для мало престижных специальностей. В тендерной проекции успешный поиск рабочего места предполагает для женщин необходимость более высокого уровня образования, чем для мужчин [Айвазова С.Г. Социальная безопасность женщин: проблем — много, решений — мало // Информационно-аналитический бюллетень №31. «Социальная безопасность женщин (По материалам научно-практической конференции в г. Новгороде)». М., 1997. С. 16]. При этом условия поступления и обучения в высших учебных заведениях имеют режим большей благоприятности именно для абитуриентов-юношей, чем девушек.

Получение образования становиться важнейшим параметром успешной социальной интеграции молодых людей, поэтому необычайно актуализируются эти проблемы в процессах семейного воспитания [См.: Кожевников Е.М. Семья и образование // Семья в России. 1996, № 3-4. С. 74—80]. Особое значение приобретает образовательный капитал семьи, в которой молодые люди начинают свою первичную социальную адаптацию [См.: Логинов Д.М. Оценка образовательного капитала семьи // Материалы Второго Российского Конгресса «Мир семьи». Часть 1. Тезисы участников Конгресса. М., 2001. С. 19—21]. Семья реагирует на технологические и информационные факторы как основа создания человеческих ресурсов, и здесь наглядно отражается большая заинтересованность в рождении мальчиков как потенциальных претендентов на выигрышные позиции в современных социально-экономических процессах, способных достичь заведомо более значимых результатов в профессиональных, экономических и политических стратах, обладающих изначально большими вариантами социальной мобильности.

В реалиях современного развития индустриально-информационных государств, рынок рабочих ресурсов предъявляют все более жесткие требования к качеству социальной готовности молодых людей. И актуальным тезисом семьи теперь, соответственно, надлежит считать нe директиву на брачность и плодовитость, а партнерство и взаимопомощь для создания творческой семьи и воспитания детей как высокоразвитых личностей. Интересно, что резкое падение рождаемости в США на рубеже XIX-XX веков во многом обозначило новую установку общества на «воспроизводство детей высокого качества», то есть воспитанных и образованных с использованием значительных материальных средств, удовлетворяющих заданным интеллектуальным и физическим стандартам, а, следовательно, приветствуемых в демографической политике, тогда как рождение детей с потенциально низким уровнем образования и дохода было осуждаемо обществом [Зиглина Т.С. Кризис современной американской семьи в контексте теории социокультурной динамики П.А. Сорокина // Семья в России. 1996, № 3-4. С. 134]. Американские социологи акцентировали переход от линейной к детоцентрированной ориентации, рассматривая ее как более гуманную для детей и социально полезную. В 1975 году Л.В. Хоффман, А.Д. Торнтон, У.Д. Манис провели исследование по проекту «Ценность детей», выявив репродуктивные мотивы, среди которых преобладали психологические, в то время как религиозные не были отмечены респондентами в качестве важнейших [См.: Hoffman L.W., Thornton A.D., Manis I.D. The j value of children to parents in the United States // Journal of population. — 1978. V.1. № 2].

Общественная система полностью структурирована профессиональной деятельностью, стратифицированной по многим уровням, в том числе и по гендерному основанию. В современном обществе молодым людям, находящимся вне доминирования исторически привычного гендерного деления, в социально-экономических сферах нет необходимости во внешнем поддержании старого порядка и излишней поляризации мужских и женских ролей [См.: Верб М.С. Любовь и семья в XX веке. Свердловск, 1988. С. 61-76]. Прогресс предполагает пересечение сфер деятельности, и все более требует гибких взаимоперестановок, за исключением специфической репродуктивной деятельности, мужчин и женщин в обществе.

В российском обществе процессы социальной интеграции молодых женщин усложнены, они испытывают вытесняющее давление в сторону традиционных рамок семьи и, как дань современной ситуации, на участки непрестижного, с точки зрения мужского понимания, труда — в сферы образования, здравоохранения, социальной работы и т.п. Работающие женщины должны иметь более высокое образование, велики и размеры женской безработицы в сравнении с мужской [См.: Проблемы женской безработицы в России // Информационно-аналитический бюллетень № 31. «Социальная безопасность женщин (По материалам научно-практической конференции в г. Новгороде)». М., 1997. С. 97-103].
Современные социальные и экономические структуры индустриального общества не позволяют сразу вписаться в них молодым людям: они не могут быстро приобрести нужный социальный статус, иметь необходимые экономические условия — жилье, финансовые средства, образовательный уровень и другое для нахождения работы и создания семьи. В урбанистической среде молодежи особенно сложно достичь приемлемой, ожидаемой или даже необходимой, степени включенности в социально-экономическую жизнь города. Иная ситуация складывается в обстоятельствах сельскохозяйственного уклада деятельности, подобно классическим аграрным обществам, здесь молодые люди достаточно быстро могут начать рабочую и семейную жизнь, имея соответствующие жилища и подсобные хозяйства. В сельской среде всегда нужны новые члены общества, есть востребованность молодежи на сельскохозяйственной работе.

Российские условия в исторической ретроспективе показывают более благоприятную демографическую ситуацию аграрного сектора по отношению к промышленному. Соответственно можно предварительно прогнозировать поднятие рождаемости в России при приоритетном развитии регионов с преобладающей сельскохозяйственной занятостью населения, поддержании их на всех уровнях социально-экономического функционирования. В настоящее время резко возросла доля «городских» семей, тогда как «сельские» семейства стали численно недостаточны для поддержания оптимальных демографических показателей. В рамках рассматриваемой темы, допустимо предположить, что вводимое ныне официальное разрешение частной собственности на землю может резко снизить актуальную для России миграцию молодого населения из города в деревню, поскольку минимизируются по экономическим основаниям возможности вновь обосновываться значимому количеству семей на сельскохозяйственных землях. Далеко не все желающие семейства могут обладать необходимыми стартовыми капиталами, поэтому с демографической точки зрения долговременная аренда представляется более способствующей мобильности молодежи из города в деревню, позволяющей ей пробовать себя в новых видах деятельности.

Современная и сельская, и городская жизнь предполагают значительную производственную зависимость женщин, но эффективность соединения в них формы и содержания работы, статуса и семьи принципиально различаются. В одном случае это традиционная включенность в сельские занятия, требующая сохранения семейных обязанностей и разделения труда, в другом производственная нагруженность, накладывающаяся на семейные отношения. С фамилистической точки зрения можно отметить среднестатистически большую равномерность работы мужчин на селе, поскольку они также заняты в семейном подсобном хозяйстве [Дорно И.В. Современный брак: проблемы и гармония. М., 1990. С. 81], а в городской среде они лишены необходимости] подобной реализации в семейной жизни, что иногда имеет отрицательные последствия в виде злоупотребления алкоголем, неоправданной агрессивности и т.п.

Антитеза городского и сельского стилей жизни не должна жестко противопоставляться и рассматриваться в категориях приоритета и престижности. Напротив, здесь должен реализоваться одновременно оптимизированный и плюрализированный спектр вариантов и возможностей для индивидуального выбора молодыми людьми, как мужчинами, так и женщинами собственной сферы деятельности, создания рабочего и семейного строя жизни.

Соответственно, значима и необходима достаточная мобильность населения в масштабах страны между сельской и городской территориями, возможность оказания государственной помощи желающим переориентировать свою деятельность в рамках аграрных и урбанизированных форм.

В индустриальных обществах в систему профессиональных сфер деятельности имплантируется и семья. Семья создает для мужчины и женщины общее пространство экономических отношений и соответствующих видов деятельности — репродуктивной, психологической, рекреационной, что традиционно осмысляется как поле услуг, прав и обязанностей друг перед другом. Глобальный взгляд на социальную стратификацию в постиндустриальную эпоху позволяет рассматривать как значимую в тендерном делении проблему доминирования женской работы во внутрисемейном разделении труда в контексте общей дихотомии на публичное, государственное и гражданское, и частное — семью, причем здесь возможны и экстраполяции домашних работ, неориентированных на рынок и выполняемых преимущественно женщинами, на политическое неравенство [Гапова Е. Феминистский проект в антропологии // Гендерные исследования, № 5 (2/2000): Харьковский центр тендерных исследований. С. 137].

Процессы индустриализации дают молодежи гарантии удовлетворения человеческих потребностей в пище, одежде, уюте и вне семьи — через сеть столовых, прачечных, комфортных домов и т.п. В медицине и педагогике профессионализированы многие функции социальной адаптации по уходу и воспитанию детей, а социально-педагогическая эффективность семьи взаимоувязана с активным участием женщин в трудовой и общественной деятельности [См.: Кон И.С. Материнство и отцовство: роли, чувства, отношения // Ребенок и общество. М., 1988. С. 223-225, 227-238]. Смещение интересов женщин в сферы производства и выход из узких рамок семьи экономически и функционально вызваны индустриализацией, проявляющейся и в тенденциях эмансипации, политических завоеваниях прав и свобод женщинами, их требований к равному уважению с мужчинами. В обществе с прочными социально-экономическими гарантиями увеличивается активность женщин вне семьи, а с их ослаблением семья обособляется в социально и экономически независимую ячейку общества, принуждая женщин направлять внимание внутрь семьи, функционально поддерживая ее изнутри.

В начале XX века в России стал формироваться новый светский тип матримониальных и юридических нормативов и поведения. Идеалы советской семьи взаимоувязывались с тенденциями равноправия мужчины и женщины, перемещения ведущей части их интересов в общественное производство, развития государственной сферы услуг и общественного воспитательно-образовательного процесса через сеть яслей, детских садов, школ, училищ и вузов [См.: Харчев А.Г. Брак и семья в СССР. М., 1979; Харчев А.Г., Мацковский М.С. Современная семья и ее проблемы (Социально-демографическое исследование). М., 1978]. Семейная политика середины XX века сравнительно удачно совмещала направленности на интересы семьи и государственного производства. Интересные аналогии данный процесс имел в США: вступление женщин в производственную деятельность, появление конкурирующей с семьей ценности карьеры было связано с кардинальным изменением роли женщины в обществе и дезинтеграцией традиционной семьи, сексуальной революцией [Зиглина Т.С. Кризис современной американской семьи в контексте теории социокультурной динамики П.А. Сорокина // Семья в России. 1996, № 3-4. С. 131].

Соответствующая индустриально-информационному устройству общества семья, начавшая культивироваться в России в XX века, позволяющая занятость женщин в производстве и науке, требует сильной государственной поддержки, политической стабильности и социально-экономических гарантий. Возможно, что именно уменьшение социальных гарантий женской занятости в структуре общества вызывает в современной России яркую рекламную компанию традиционных семей в средствах массовой информации. В настоящее время растет число браков, и прежде всего молодежных, ориентированных на тенденции к восстановлению традиционных форм в психологической структуре семьи, распределении ролей, экономической и социальной взаимосвязи с внешним окружением, что показывают социологические опросы конца XX века. Данные явления, по мнению О.М. Здравомысловой и М.Ю. Арутюнян, стали защитной стратегией выживания в кризисной ситуации [См.: Здравомыслова О.М., Арутюнян М.Ю. Российская семья на европейском фоне (по материалам международного социологического исследования). М., 1998. С. 144].

Наиболее оптимален плюрализм решения вопросов самоактуализации для молодых мужчин и женщин в плане работы и семьи, чем подчеркнутая и чрезмерная поляризация черт маскулинности и феминности исследователями [Верб М.С. Любовь и семья в XX веке. Свердловск, 1988. С. 61]. В современной ситуации могут косвенно ограничивать потенции женской реализации в сфере науки, политики и экономики мнения, в частности И.В. Дорно, что женщина лучше решает конкретные проблемы, а мужчина видит перспективы на будущее. И.В. Дорно полагает, что мужчины так или иначе отходят от домашних дел, поскольку в них доминирует опыт внешней работы, традиционно привычный статус кормильца в семье [Дорно И.В. Современный брак: проблемы и гармония. М., 1990. С. 81]. Скрытое вытеснение мужчин из педагогики связано с принижение их встречающейся домовитости и детолюбия, при резком навязывании женщинам домоседства. Парадоксально предстают и ситуации, когда в общественном сознании негативные оценки получает творческая занятость женщин, поднимающихся над обыденной жизнью. Подобные оценки часто принадлежат перу женщин ревностно защищающих патриархальный уклад, которому, однако, они сами не следуют. Но отторжение скорее от брачно-семейных отношений, чем от любимой работы может вызвать у молодежи резкое противопоставления образцов «заботливой матери» и «кукушки» [Хрестоматия по этике и психологии семейной жизни. М., 1987. С. 207], обозначающей подчас творческую, деловую женщину, ведущую активный образ жизни. Стереотипы, внедряемые в социум из багажа ценностей прошлых эпох не совместимы с современным индустриально-информационным обществом, напротив, следует искать оптимизацию деловых устремлений молодых женщин с матримониальной и репродуктивной функциями, а не жестко противопоставлять их, когда с социально разрешенных позиций под видом превознесения высоких функций жены и матери принижаются и высмеиваются творческие и деловые потребности женщин. Крайности ограничения женщин рамками семьи или выталкивания в производство не могут считаться оптимальным общественным решением. Формы совмещение семьи и работы женщинами могут и должны быть необычайно контрастны.

Индустриально и информационно развитое общество плюралистично, что нельзя не учитывать в сфере теоретического осмысления процессов социальной интеграции молодежи в функционировании социума. В современном мире мужчины и женщины имеют схожий социальный статус. Грубая дилемма семья или работа должна трансформироваться в целый спектр возможностей для молодых женщин и мужчин, чтобы их брачно-семейные отношения не входили в противоречие с общественной идеологией, политикой и экономикой, а естественно и гармонично вписывались в перспективы социального развития. В обществе должны иметь место гарантии, уважение и признание возможности реализации самых разных маскулинных и феминных вариантов деятельности и самоактуализации в сферах науки, искусства, производства и, естественно, семьи. Общественное устройство должно обеспечивать оптимальное сочетание работы и дома во всем диапазоне наибольшей и наименьшей занятости.

В России в XXI веке множество молодых людей, потенциальных молодоженов, и в первую очередь девушек, имеющих большую независимость и активность в социальной жизни, чем женщины, выполняющие функции поддержания брака и репродукции, отпугивает от создания семьи своей жесткостью тотальность и единообразность брачно-семейного стереотипа обычно утверждаемого в педагогике, а также, иногда, навязчивое культивирование в семье при воспитании мальчиков и девочек патриархальных тендерных ролей [Дорно И.В. Современный брак: проблемы и гармония. М., 1990. С. 73]. В современной российской фамилистической политике более целесообразно рассматривать вариативность семейных типов: от тесного взаимодействия супругов с жестко распределенными ролями до творческих союзов с произвольными статусами и индивидуальным проживанием, отмеченным творческими, в том числе долговременными, командировками, экспедициями и другим. Единство вариаций и традиций образует путь вписывания семьи в реалии современных процессов развития человеческой цивилизации.

Брак и семья во многом отражают локализацию экономических отношений индустриально-информационного общества, и в числе последствий сложного экономического старта молодежи в современной России оказываются инфантильность и нежелание создавать собственную семью. Парадоксально, но и высокооплачиваемые должности, вовлекая в сферы занятости образованное молодое поколение, становятся препятствием к своевременному рождению детей в семейных союзах одновозрастных молодежных браков, поскольку противопоставляются резкому падению уровня жизни безработных или мало оплачиваемых родителей, особенно матерей с маленькими детьми и вынужденных домохозяек.

Современные семьи создаются в условиях множества социально-экономических преград, что часто сдвигает период их регистрации к зрелым летам, порождая и рост разновозрастных браков, в которых один из супругов, преимущественно муж, заметно старше молодого спутника, что компенсируется им финансово, накоплением суммы материальных благ и успешным преодолением социальных барьеров на пути создания семьи. Соответственно и молодежь приобретает склонность к разным жизненным субъектным позициям: молодые люди, воспитанные в семьях, образованных одновозрастными родителями, значительно чаще занимают традиционные функциональные места потребителя и исполнителя и реже склоняются к функциям оценивания, координации и централизации, чем разновозрастными, обычно молодыми матерями и солидными отцами [См.: Трифонова Е.В. Влияние семейных отношений на формирование субъектных позиций у детей (на материале исследования семей с разновозрастными и моновозрастными родителями). Диссертация ... канд. психологических наук. М., 2001].

Семейный потенциал [См.: Леденев В.В. Семейный социализационный потенциал и оптимизация его развития в современной России / / Материалы Второго Российского Конгресса «Мир семьи». Часть 1. Тезисы участников Конгресса. М., 2001. С. 17-19] имеет приоритетное значение для оптимизации вхождения молодежи в общественное производство. Однако в условиях социально-экономического кризиса современного российского общества функции социальной адаптации, лежащие на семье, дестабилизированы и неадекватны новациям.

Процессы социальной интеграции вводят в современное общество молодежь, но соответствие ожиданий и реалий достигнутых статусных позиций у молодых мужчин и женщин во многих случаях оказываются резко противопоставлены и контрастны. Проблемы оптимизации социальной адаптации достаточно остро стоят перед большинством населения России, вызывая у молодежи появление отчуждения, осознания собственной ненужности. Отчуждение отражает социальный процесс превращения деятельности человека в довлеющую над ним силу и означает невозможность самореализации личности на основе свободного выбора своего призвания, стиля и ритма жизни, условий проживания, проявляясь в многообразных социальных, политических, экономических, национальных и культурных видах. Все это актуализирует проблему оптимальных возможностей человеческого существования первичную для молодых людей, начинающих свой жизненный путь. Отчуждение, сопровождаясь негативными личностными эмоционально-волевыми состояниями как апатия, одиночество, равнодушие, подозрительность, растерянность и отчаяние, устанавливает пределы индивидуального развития и может вызвать деградацию личности.

Отчуждение способствует и росту молодежной преступности. В условиях безработицы, преобладания непривлекательных малооплачиваемых и трудоемких работ, при одновременной эффектной рекламе престижных мест неутомительного интеллектуального труда служащих офисов, комфортного и беззаботного стиля жизни, преступность выступает как «богатая и красивая жизнь» без труда. Однако городской и сельский жизненные уклады по-разному опосредуют феномен преступности, отражая зависимость от численности населения, его сплоченности и, естественно, доступности незаконных путей обогащения, и, возможно, именно возврат к доминированию населения сельскохозяйственных областей сможет способствовать уменьшению преступности. Преступность усиливается и вследствие государственной политики несбалансированной либерализации, в этой связи как ответственность за преступление целесообразно подчеркивать не столько лишение свободы, сколько неизбежный труд на тяжелых, но общественно необходимых работах, как антитезу мотиву преступления, замышляемому из-за легкой «шикарной» жизни.

Реалии индустриализации, информатизации и урбанизации в мировых масштабах, ставка на технику и значительное дистанцирование от природы предъявляют новые требования к самому человечеству, его состоянию и образованию.

Процессы социальной интеграции, позволяющие быть востребованными в современном обществе молодым людям, преимущественно развивающим и обслуживающим высокотехнологичное производство, играют ведущую роль в социальном детерминировании демографических показателей. Индустриальное общество диктует соответственно идеологически организованную форму снижения рождаемости, поскольку в свете притягательных тенденций мирового развития главным становиться не численность населения, а качество его жизни. Но свойственная современным индустриально-информационным обществам социальная детерминация и, соответствующая, интеграция не решают вопросы востребованности молодых людей сфере социально значимых мест с разносторонней творческой направленностью работы, то есть реализации молодежи в избранной, индивидуально имманентной области деятельности, что усиливает обострившуюся в XXI веке проблему отчуждения, ставшую важнейшей темой философских исследований.

В XXI веке мир переживает интенсивные процессы секуляризации всех сфер жизни, вошедшие в противоречие с предшествовавшими жесткими религиозными догматическими схемами развития. Это вызвано тенденциями индустриализации и информатизации человеческой цивилизации, надеждами на совершенствование людей во всем богатстве светской культуры и науки. Толерантность и плюрализм становятся особенностью современной формы общества. Это предполагает выстраивание государственной политики и практики нравственного воспитания молодежи и сплочения социума, в том числе поддержания института брака и семьи, в должном светском моральном статусе. Социальное сближение в сферах науки, политики и экономики тендерных позиций мужчины и женщины позволяет осуществить надлежащее оптимизирование при сохранении специфики проявлений маскулинности и феминности как двух самобытных, не противостоящих, а взаимодополняющих подходов, вариативных, вне строгих дефиниций и заданности.

Смотрите также:

Статьи